Show me the waves Slaves of the sea Is there a swirl an oyster pearl inside of me ?
Недавно, возвращаясь домой, я встретила одного хорошего знакомого. Он меня спросил:
— Слушай, я тебе когда-нибудь снился?
— Бывало и такое, — отвечаю я. — Помню один сон. Там на большом-большом поле, где много травы и солнечного света, посередине стояла большая призма. Она была сделана из прозрачного стекла, а внутри, словно в зоне невесомости, застыла фигура человека. Я подошла поближе и слегка постучала по тонкому стеклу. Человек внутри зашевелился. А потом был ослепляющий свет, и через призму, через само стекло, проскользнули яркие разноцветные лучи. Они прошли через мое тело, затронув слегка сердце, которое забилось еще сильнее от невиданной красоты…
— А где же я в этом сне?
— Так вот потом вместе с этими цветными лучами света стали выходить люди. Их было уже не один, а много. Каждый человек являлся продолжением своего луча. Одна фигура была голубая, другая — красная, третья — зеленая, а еще розовая, желтая… Боже их было так много, они все шли и шли. И все проходили через мои глаза, живот, ноги, руки. И всех я принимала к себе. Со всеми я была открыта, и каждого любили, и каждому дарила свою улыбку. Но вдруг свет исчез. Погасла призма и все ее отпрыски из плоти и света. Я осталась одна. Я подняла глаза, и увидела на горизонте, где небо сливается с землей, белую фигуру. Это был один из тех, кто вытекал из хрупких стенок призмы. Теперь при тусклом свете дня он стал виден. Он единственный кто не исчез, такой светлый и чистый. Этот человек подошел ко мне и спросил: « Слушай, я тебе когда-нибудь снился?» А я ответила: «Всякое бывало». «Я тебя очень прошу, — говорит он, — в следующий раз записывай все, о чем мы с тобой разговариваем во сне. Это необходимо для моих мемуаров». И каждый день я его сню. И каждый день я исписываю листы белой бумаги, которые потом не могу найти. И каждый день я встречаю тебя, а ты меня спрашиваешь: «Слушай, я тебе когда-нибудь снился?»…
Свет
— Слушай, я тебе когда-нибудь снился?
— Бывало и такое, — отвечаю я. — Помню один сон. Там на большом-большом поле, где много травы и солнечного света, посередине стояла большая призма. Она была сделана из прозрачного стекла, а внутри, словно в зоне невесомости, застыла фигура человека. Я подошла поближе и слегка постучала по тонкому стеклу. Человек внутри зашевелился. А потом был ослепляющий свет, и через призму, через само стекло, проскользнули яркие разноцветные лучи. Они прошли через мое тело, затронув слегка сердце, которое забилось еще сильнее от невиданной красоты…
— А где же я в этом сне?
— Так вот потом вместе с этими цветными лучами света стали выходить люди. Их было уже не один, а много. Каждый человек являлся продолжением своего луча. Одна фигура была голубая, другая — красная, третья — зеленая, а еще розовая, желтая… Боже их было так много, они все шли и шли. И все проходили через мои глаза, живот, ноги, руки. И всех я принимала к себе. Со всеми я была открыта, и каждого любили, и каждому дарила свою улыбку. Но вдруг свет исчез. Погасла призма и все ее отпрыски из плоти и света. Я осталась одна. Я подняла глаза, и увидела на горизонте, где небо сливается с землей, белую фигуру. Это был один из тех, кто вытекал из хрупких стенок призмы. Теперь при тусклом свете дня он стал виден. Он единственный кто не исчез, такой светлый и чистый. Этот человек подошел ко мне и спросил: « Слушай, я тебе когда-нибудь снился?» А я ответила: «Всякое бывало». «Я тебя очень прошу, — говорит он, — в следующий раз записывай все, о чем мы с тобой разговариваем во сне. Это необходимо для моих мемуаров». И каждый день я его сню. И каждый день я исписываю листы белой бумаги, которые потом не могу найти. И каждый день я встречаю тебя, а ты меня спрашиваешь: «Слушай, я тебе когда-нибудь снился?»…
Свет
-
-
03.12.2005 в 00:14