Show me the waves Slaves of the sea Is there a swirl an oyster pearl inside of me ?
В одном, давно придуманном мной очень маленьком городе, жила девушка с каштановыми волосами. Она разводила пчёл и рисовала ящериц. По будням девушка отправлялась к трассе, что проходила в 20 километрах от городка, и по которой каждый день проезжали сотни людей, чтобы увидеть океан. Они проделывали долгий путь, были уставшие, и им хотелось мёда. А именно его и продавала Мариэлла. Вкусный цветочный мёд, разлитый в маленькие милые баночки. Рядом с собой она расставляла картонные листы, на которых были нарисованы яркие зелёные, синие, жёлтые и красные ящерицы. Часто люди останавливались, думая купить картинку, но увозили только мёд. Ящерицы не продавались, а выставлялись здесь, на обочине бесконечной дороги к океану, в 20 километрах от однажды придуманного мной города.
Мариэлла жила в большом доме с белыми стенами и чёрным потолком из толстых балок. Окна, закрытые старыми скрипучими ставнями лишь по ночам, хранили полустёршуюся от времени память о любопытных соседях и рано ложившихся хозяевах. Девушка любила свет и не любила мебель. Интерьер крепился исключительно на трёх вещах: большом круглом столе на кухне, треугольном светло-сером очень густом ковре и широченной кровати из тёмного дуба, где счастливая Мариэлла спала в обнимку со своей сестрой-Одиночеством.
Приветливые и рассудительные жители городка любили Мариэллу, хотя уже давно позабыли, что её так зовут, и называли девушку Медовой Ящеркой. Она же улыбалась и угощала их мёдом, а по всем крупным праздникам плела для каждого знакомого по милому венку из полевых цветов. А люди пели песни, смеялись и пили вино.
Так шло время. Шло, незамеченное никем, в этом кусочке неприхотливого рая.
А потом, Ящерка исчезла, и никто так и не узнал, что с ней случилось. Говорили, что глубоко в лесу, где она искала, с мольбертом в руках, своих юрких тёзок, на Ящерку напали дикие пчёлы, закусав девушку до смерти. Но поиски так и не дали результатов. Ещё говорили, что она собрала все свои картинки и, сев в попутку, уехала к океану, где стала то ли известной художницей, то ли ещё кем-то. Мне было всё равно. Свернувшись калачиком, я лежал на камнях, перемазанный кровью и перьями. Мой левый серый глаз был открыт и ловил лучи большого красного солнца, что собиралось спрятаться за скалами. Хотелось кричать, но тошнота подступала к горлу. Холодно. Красивое солнце. В лёгких вместо песен – пепел. Прости, в моих карманах больше нет конфет.
Ясень.
Мариэлла жила в большом доме с белыми стенами и чёрным потолком из толстых балок. Окна, закрытые старыми скрипучими ставнями лишь по ночам, хранили полустёршуюся от времени память о любопытных соседях и рано ложившихся хозяевах. Девушка любила свет и не любила мебель. Интерьер крепился исключительно на трёх вещах: большом круглом столе на кухне, треугольном светло-сером очень густом ковре и широченной кровати из тёмного дуба, где счастливая Мариэлла спала в обнимку со своей сестрой-Одиночеством.
Приветливые и рассудительные жители городка любили Мариэллу, хотя уже давно позабыли, что её так зовут, и называли девушку Медовой Ящеркой. Она же улыбалась и угощала их мёдом, а по всем крупным праздникам плела для каждого знакомого по милому венку из полевых цветов. А люди пели песни, смеялись и пили вино.
Так шло время. Шло, незамеченное никем, в этом кусочке неприхотливого рая.
А потом, Ящерка исчезла, и никто так и не узнал, что с ней случилось. Говорили, что глубоко в лесу, где она искала, с мольбертом в руках, своих юрких тёзок, на Ящерку напали дикие пчёлы, закусав девушку до смерти. Но поиски так и не дали результатов. Ещё говорили, что она собрала все свои картинки и, сев в попутку, уехала к океану, где стала то ли известной художницей, то ли ещё кем-то. Мне было всё равно. Свернувшись калачиком, я лежал на камнях, перемазанный кровью и перьями. Мой левый серый глаз был открыт и ловил лучи большого красного солнца, что собиралось спрятаться за скалами. Хотелось кричать, но тошнота подступала к горлу. Холодно. Красивое солнце. В лёгких вместо песен – пепел. Прости, в моих карманах больше нет конфет.
Ясень.